Полковник расхаживал по кабинету из угла в угол, держа в руках набитую трубку. Операция, затеянная им, трещала по швам. Сроки летели в тартарары. Тронхейм сообщил о непредвиденных проблемах и исчез из поля зрения. Оперативника послать внутрь Зоны не удавалось. Осведомители, постоянно сидящие там, ничего вразумительного сказать не могли. Все они в один голос утверждали, что Тронхейм жив и здоров, но  на контакт не идет категорически.

Хотя, как когда-то сказал Полковник наемнику, сроков для операции не назначали, время, проведенное Тронхеймом за Периметром, раздражало. Ссылаясь на непредвиденные проблемы и трудности работы в Зоне, Полковнику, пока, удавалось объяснять своему непосредственному начальнику, почему операция еще не завершена. Начальник скрипел зубами, смотрел на Полковника неодобрительно, но молчал.

 Несколько дней назад Тронхейм прислал сообщение, что ждет курьера для передачи информации. Курьер прибыл на место, забрал документы из тайника и, теперь, возвращался. С минуты на минуту он должен был прибыть.

Полковника занимала одна мысль: почему Тронхейм не использовал обычный способ связи через электронную почту, а затребовал гонца. Понятно, что постоянного доступа к Интернету у него нет. Но, смог же он, в конце концов, отправить сообщение про курьера. Тогда, почему не прислал информацию, которую тот сейчас везет? Что-то странное происходило.

Полковник закурил трубку и продолжил свои странствия по кабинету. Несколько раз он проходил мимо сейфа, останавливался, смотрел на него и шел дальше. На пятом или шестом круге, Полковник вновь остановился возле стальной двери и уставился на нее, будто увидел впервые. Потом, видимо решившись, махнул рукой и отпер замок.

Из недр железного ящика Полковник достал бутылку коньяка  и пузатый бокал. Затем он размеренно налил коньяк и поставил бутылку обратно в сейф.

Держа бокал в правой руке, а трубку в левой, Полковник дошел до своего рабочего стола и сел в кресло. Потом откинулся на спинку и посмотрел на мир сквозь коричневатую жидкость. Зрелище ему понравилось: кривое стекло бокала отражало комнату в странно измененных пропорциях. Полковник ухмыльнулся и пригубил напиток, посмаковал его, затем проглотил. На лице военного расплылась улыбка. Закусывать коньяк Полковник не стал, считая это дурным тоном, зато, вместо привычного всем лимона, он раскурил трубку и выпустил в потолок струю густого ароматного дыма.

Проделанные действия привели Полковника в блаженное расположение духа. Он допил коньяк, поднялся, дошел до сейфа и налил себе еще немного. Потом включил кофеварку.  

Процесс кофепития вприкуску с коньяком был прерван стуком в дверь. Полковник выругался, залпом допил спиртное и спрятал бокал, чтобы не смущать подчиненных. В том, что это не начальство Полковник был уверен: начальство в дверь не стучит.

- Войдите! – Полковник откинулся в кресле и взялся за какую-то страшного вида бумагу с печатями  и гербами, изображая безумную занятость.

 Дверь открылась. На пороге стоял человек в цивильном. Курьер. 

- Здравия желаю, господин полковник! – курьер чуть было не вскинул руку к козырьку, но вовремя спохватился, вспомнив, что одет не по форме. 

-Проходите. – Полковник указал рукой на стул напротив себя. – Привезли?

- Так точно, господин полковник, привез.- курьер закрыл дверь и вытянулся в струнку. – Разрешите войти?

- Да, конечно! – Полковник протянул руку. – И прекратите, наконец, лейтенант, изображать из себя солдата - первогодку. Сядьте и давайте документы.

Курьер подошел к столу, вынул из внутреннего кармана куртки плотный сверток и протянул через стол Полковнику. Тот, не поднимаясь, принял конверт и вскрыл его.

- Сядьте, лейтенант! – приказал Полковник стоящему курьеру и принялся изучать содержимое конверта- несколько листов бумаги, исписанные мелким почерком.

За время чтения Полковник несколько раз хмурился. Видимо, пришедшие новости не радовали. Дочитав, Полковник отложил бумаги и глубоко задумался. Через некоторое время Полковник поднял глаза на курьера. Тот все еще изображал из себя статую.

- Спасибо, лейтенант, вы свободны. Когда будете уходить, позовите ко мне капитана Панченко.

Лейтенант встал и строевым шагом покинул кабинет. Полковник задумчиво посмотрел ему вслед.

«Оловянный солдатик! Где вас таких только делают? На специальных фермах выращивают, что ли? Исправный службист и абсолютно без мозгов. Дале-е-ек-о-о пойдет. Если так будет продолжаться, то еще и мной покомандует. А не хотелось бы».

В ожидании вызванного подчиненного, Полковник сварил кофе и вынул из сейфа коньяк. Когда в дверь постучали, на столике в углу кабинета уже стояли две дымящиеся чашечки и бокалы. Дверь открылась, на пороге стоял довольно молодо выглядящий человек – капитан Панченко. Звание он получил всего год назад, когда был переведен с оперативной работы на штабную. На этом назначении Полковник настаивал лично, отметив в капитане, тогда, еще старшем лейтенанте, организаторский дар. Панченко, конечно, упирался всеми конечностями, не желая бросать любимую оперативную деятельность, однако Полковник надавил на нужные пружины, и негодующий лейтенант оказался в его непосредственном подчинении, доказав за истекший год, что силы на него тратились не зря.

- Здравия желаю, Виктор Иванович!- капитан козырнул от двери. – Вызывали?

 - Проходите, Николай Николаевич, - Полковник указал рукой на кофейный столик. – Присаживайтесь.

Подчиненный послушно пристроился возле столика. Полковник сел напротив и поднял бокал.

- Ваше здоровье, капитан! – Полковник отсалютовал подчиненному бокалом.

Панченко последовал его примеру. Когда Полковник закурил, капитан тоже потянулся за сигаретами.

- Итак, Николай Николаевич, у меня к вам есть дело.

- Я догадываюсь, Виктор Иванович, что просто так начальник подчиненного коньяком поить не будет. Говорите прямо, что вы хотите.

- Спасибо, что разрешили, Николай Николаевич, -  усмехнулся Полковник. – А то я бы не решился.

- Да ладно, Виктор Иванович, зачем над подчиненным шутить?

- Хитер, Николай Николаевич! Хитер! Значит, слушай сюда. Тебе надо будет поработать координатором одной операции. Мне уехать не удастся, придется тут сидеть. А для оперативного руководства нужен грамотный и решительный штабист, но, обязательно, с опытом такой работы. Лучше тебя мне в голову как-то никто не лезет. С шефом я сам все согласую. Операция строго секретная, как ты сам понимаешь, поэтому, отказаться ты можешь только сейчас. Если согласишься, обратной дороги не будет. Что думаешь?

 - А что думать, Виктор Иванович? Я тут засиделся уже, на волю хочу, так что, согласен.

- Даже не поинтересуешься, куда отправлю?-  Полковник усмехнулся.

- А я и так знаю – в какую-нибудь Богом забытую дыру. Знаете, господин полковник, как говорят: «Дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут». Говорите, Виктор Иванович, я в деле.

- Отлично, я в тебе не сомневался. – Полковник глотнул коньяка. – Сегодня изучишь документы. Выносить из здания их категорически воспрещается. Вечером отдашь мне. Если нужно, завтра получишь бумаги снова. От всех текущих дел тебя освободят, сдашь их своему  заму.

    Военные допили кофе и коньяк в молчании. Затем Панченко ушел, видимо, передавать дела, а Полковник остался сидеть за столиком, уткнувшись взглядом в одну точку. Через некоторое время он тяжело поднялся и вышел из кабинета.

Этажом выше, за тяжелой дубовой дверью располагались апартаменты шефа Агентства генерал-майора Краева. Туда и отправился Полковник. В приемной сидел адъютант генерала – капитан Ванюхин. От этого, вроде бы незаметного человека, зависело очень многое. Именно он готовил документы на подпись шефу, именно он отвечал за личное  расписание генерала и прием посетителей, именно он обеспечивал генерала информацией и именно ему генерал доверял больше всего. Посему, если сотрудник Агентства хотел быть на хорошем счету, ему следовало дружить с Ванюхиным. Все ненавидели капитана, и желали ему, за глаза конечно, скорейшей встречи с какой-нибудь плитой на голову или с грузовиком в бок. Однако, генерал-лейтенант прочно занимал свое кресло и в ближайшие лет десять уходить с него не собирался, равно, как и менять секретаря. Поэтому все сотрудники Агентства, как один, раскланивались с Ванюхиным.

  Полковник вошел в приемную. Как ни странно, посетителей в этот, в общем-то, приемный час, не было. Полковник двинулся к секретарю. Тот уже стоял, вытянувшись по стойке «смирно», приветствуя старшего по званию.

Полковник подошел к Ванюхину и протянул руку через стол:

- Вольно, капитан, здравствуйте!

- Здравия желаю, господин полковник!- капитан пожал протянутую руку. – Чем могу быть полезен?

- Шеф на месте? – Полковник указал глазами на огромную дверь с медными ручками.

- Да, вы хотите с ним переговорить?

- Именно. Узнайте, примет ли он меня сейчас?

- Подождите, пожалуйста,- капитан подошел к двери и взялся за ручку.- Я сейчас выясню.

Пока капитан ходил, Полковник разглядывал приемную, будто не бывал здесь, минимум, раз в неделю. Дубовые панели по стенам, тяжелые шторы и стулья с высокими спинками вызывали в памяти что-то ностальгическое. Старый советский стиль обстановки приемной большого начальства, давно всеми забытый, оживал тут. Не хватало, только, портрета Ленина, чтобы Полковник вновь почувствовал себя школьником, впервые пришедшим к отцу, тоже военному, на работу.  Зато, вместо Ленина, висел портрет нынешнего президента. Полковник посмотрел на фотографию, изображающий зрелого мужчину с умным взглядом и волевым подбородком. Да, кто президента лично не видел, еще мог верить пропаганде. Полковник вспомнил обрюзгшего человека с тусклым взором и красными жилками на носу. Таким президента народу не показывают. Публике не нужно знать, что страной, фактически, руководят секретарь президента и премьер-министр. «Как у нас в Агентстве, - подумал Полковник.- С той лишь разницей, что шеф еще крепкий мужик. Жаль, что управленцем у него служит это чмо».

На последней мысли дверь в кабинет генерала открылась, и  из нее выплыл лучезарно улыбающийся  адъютант.

- Генерал-майор готов принять вас, господин полковник. Только, смею заметить, у вас есть полчаса. В тринадцать-тридцать он должен ехать на совещание к министру.

  «Ах, ты ж, тля мелкая, – подумал Полковник, с дружеской улыбкой глядя в преданные глаза капитана.- Так бы и удавил тебя, сволочь! Никогда не упустишь случая напомнить, что ты можешь в этом ведомстве».

- Спасибо, я надеюсь, что управлюсь быстрее.- Полковник взялся за ручку.- И еще, капитан, постарайтесь, обеспечить нам приватность, так как разговор носит строго конфиденциальный характер.

- Будет исполнено!

Полковник прошел сквозь арку двери и оказался в кабинете. Стиль его соответствовал стилю приемной, с той лишь разницей, что в кабинете стены были чуть светлее, а шторы чуть легче. Но, это «чуть» с лихвой компенсировалось длинным  Т-образным столом для совещаний, покрытым зеленым сукном. Генерал восседал в высоком кожаном кресле посередине короткой планки буквы «Т». Над головой генерала висел огромный портрет президента. Но, Полковник лучше многих знал, что на столе, там, где обычно в рамочке  помещается фотография любимого семейства, у генерала стоял портрет Сталина. Если бы  не недосягаемый ранг руководителя Агентства и высокая эффективность его работы, генерал, за свои причуды и любовь к «ненавистным» лидерам прошлого, давно бы отдыхал на казенной даче за высоким забором с колючей проволокой.

- Здравия желаю, Андрей Владимирович, - Полковник остановился в дверях. – Разрешите?

- Проходите, Виктор Иванович,  - генерал рукой указал на стул справа от себя.- С чем к старику пожаловали?

Генералу, действительно, было далеко за шестьдесят, однако, по остроте ума и физической форме, он мог спокойно дать сто очков форы многим своим молодым подчиненным, чем и бравировал иногда.    

    Полковник чуть улыбнулся и прошел к столу шефа.

- Рассказывайте,- генерал плотнее устроился в кресле.- Я готов.

- Андрей Владимирович! – Полковник сел на обозначенное для него место. –Это касается операции «Очищение».  Только что я получил очередное донесение от агента Тронхейм. Ситуация складывается таким  образом, что назрела насущная необходимость в оперативной координации наших с Тронхеймом действий. Я не могу, по известным причинам, находиться рядом с Периметром, тем более, внутри. Я хотел просить разрешения откомандировать вместо меня для оперативного руководства непосредственно на месте капитана Панченко из моего отдела.

Выброс за Периметром – совсем не то, что внутри. Та же вспышка, тот же рокот и грохот. Вроде, все тоже. А вот ощущения совсем другие. За Периметром Выброс переживается спокойнее. Самое главное, нет галлюцинаций, так донимающих меня в Зоне. Такое ощущение, что Она знает, где заканчиваются Ее территория, и  не разбрасывается силами, копя их для очередного прорыва.

Катаклизм закончился вчера. Первая волна нечисти уже прошла. До второй, той, что начинает свой гон от ЧАЭС, от Четвертого энергоблока, оставались еще сутки или чуть больше.

Саркофаг, возведенный в конце восьмидесятых годов прошлого века, чтобы отгородить сошедший с ума реактор от людей, официально носил название «Объект «Укрытие»».  Лет десять назад серьезно обсуждался вопрос о необходимости строительства второго «Укрытия», которое накроет весь Четвертый энергоблок и старый Саркофаг, пришедший за много лет эксплуатации в негодность, огромным колпаком. Только, проекту этому не суждено было осуществиться. Сначала мешали политические коллизии Свободной Украины, когда в пылу предвыборных дебатов кандидаты старательно обходили неудобные темы. Потом - экономические затруднения, когда деньги требовались на более насущные нужды. Затем – модернизация армии, попытки вступить в НАТО. Опять же, пресса помалкивала относительно разрушающегося бетона Саркофага. Затем, помешал взрыв, породивший нынешнюю Зону. Теперь, конечно, никто уже не думает о строительстве второго «Укрытия». Теперь всех заботит только один вопрос: как остановить расползание Зоны?

Первое время, когда Периметр проходил по южным пригородам Чернобыля, ученые и военные, экологи и политические оппозиционеры, экстрасенсы и журналисты, народные артисты и байкеры с выпученными глазами бегали вдоль колючки, призывая мировую общественность придти на помощь маленькой стране, пострадавшей от злых соседей. Мировая общественность брезгливо поднимала руки и говорила, мол, это ваши проблемы, вы с ними и боритесь. Когда же возле колючки в аномалии погиб первый скандалист из бульварной газетенки – любитель влезть куда не звали, а один из блокпостов атаковало стадо кабанов, все, пытавшиеся кричать в камеру о своих патриотических чувствах, глубокой скорби о случившимся несчастье и готовности прямо сейчас отправиться к Саркофагу и сесть голым задом на реактор, чтобы собой прикрыть мир от опасности, как-то вдруг исчезли, оставив разбираться с проблемой профессионалов – военных и ученых. Мировая общественность вновь покачала головой и заявила в духе: а не уничтожить ли всю Зону ядерными зарядами. У нас есть, если что: старые с «грязной» начинкой, списать нельзя (официально они не существуют уже лет сорок), выбросить жалко, а перерабатывать дорого. Вот, мы вам их продадим по демпинговым ценам. А вы, в ответ, будете нас сильно благодарить и позволите разместить у себя какой-нибудь наш стратегический объект.

Вопрос активно муссировался прессой, когда неожиданно выяснилось, что Зона продуцирует не только смертельные аномалии и опасных мутантов, но еще и множество ценных артефактов, способных продвинуть науку далеко вперед. Мировая общественность, быстро поняв, что к чему, подняла крик: дескать, Зону защищать и изучать надо, а не уничтожать. И как вы, господа славяне, могли такой ужас предлагать: ядерную бомбу на это уникальное место?! Варвары! Что вы, что вы?! Ни в коем случае! Только изучать! На благо всего прогрессивного человечества!  Причем, желательно, чтобы место это уникальное было подальше от прогрессивного человечества. Как жаль, что Зона где-нибудь в Сибири не образовалась. Ну, Чернобыль тоже ничего – достаточно далеко, чтобы можно было спокойно за ним наблюдать.

С такими мыслями в этот раз я пересек Периметр. Затем, привычные думы об аномалиях, мутантах и других сталкерах вытеснили из головы рассуждения о мировом благе.

Я давно прошел за колючку Периметра и перебрался через железнодорожную насыпь, оставив постоянный блокпост военных под мостом слева. Где я двигался, конечно, сильно фонило и кабанов бегало до их кабаньей матери, только идти, все же, было спокойнее, чем через военных. Опять же, до бункера ближе.

Хорошо, что дождей не было последние дни, а то на насыпь я бы точно не залез, тогда пришлось бы идти через вояк. А я этого очень не люблю.

Зона, как обычно, хмурилась и шелестела пожухлой листвой. По темно-серому небу, почти цепляясь за макушки оставшихся деревьев, ползли черно-фиолетовые дождевые облака, пророча скорый потоп. Слева, прямо над горизонтом, в тучах был небольшой разрыв, сквозь который светило низкое красное солнце, превращая тени в длинные тонкие палки, причудливо ломающиеся на неровностях травы, больше похожей на медную проволоку. До сумерек оставалось минут сорок, за этот срок надо успеть добраться до бункера. В принципе – реально, только времени впритык. Ну, это ничего, недалеко от Периметра можно и ночью ходить – места знакомые, аномалий мало, мутанты обычные: тупые кабаны, псевдоплоть и собаки. Никаких злобных кровососов или снорков. Дойду даже ночью, ничего страшного.

Бункер встретил меня холодным воздухом и сыростью прихожей. Зато за второй дверью было сухо, тепло, а воздух, проходивший через несколько фильтров, напоминал горный. Я запер дверь и плюхнулся в продавленное кресло. Усталость навалилась мягкой тяжестью. Что-то замотался я сегодня, а ведь только вошел в Зону.

Нужно было собираться, готовиться к очередной ходке вглубь Проклятой Земли. А мне этого очень не хотелось. В голове мелькнула крамольная мысль: не бросить ли все? Но, я еще не выполнил то, зачем пришел, да и уйти мне Зона не даст так просто. За все время, проведенное в пределах Периметра, Она успела отравить меня, проникнуть внутрь каждой клетки, заставляя возвращаться раз за разом, будто наркомана. Рискну предположить, что выполнив намеченное, я все равно не смогу скрыться: Зона будет преследовать меня, если не наяву, то уж в кошмарах  точно. Много сталкеров пытались порвать с Ней. Многие уходили, говоря, что навсегда.  Все, до одного, вернулись. Все не могли жить без Нее. Почти все погибли, проклиная Ее. Наверное, у меня такая же судьба.

Но, пока, я уходить не собираюсь. Мысли – это только мысли. Это еще не старение, это, пока, только усталость.

Так, сопли с сахаром отставить! Надо к рейду готовиться. Вопрос главный, он же единственный – куда пойдем с Сержем, если он вернулся в «100 рентген»? Для первого серьезного выхода, думаю, будет достаточно «Агропрома», оттуда - на Янтарь (давно ученым обещал одну штуку занести), а вернемся в бар по холмам вдоль границы Свалки. Нормальный маршрут, дня три займет. Аккурат, чтобы стажер вымотался и решил, что с него хватит. Если выдержит – пойдем с ним дальше, примется ныть – пошлю...

Начнем с амуниции. Стандартного костюма, наверное, хватит, новомодный брать не стоит, пойду в испытанном. Так, теперь вооружение: «Калаш» с подствольником, автоматический дробовик. Я смотрел на легкое оружие и решал, что с собой брать: любимый пистолет-пулемет НК МР5 К (совсем короткий)  или, все-таки, обычный, но не менее любимый пистолетик  G 27. Решение так и не пришло, и я оставил его на утро. Нож, второй нож, гранаты, мины… Мины… Мины… Нет, обойдусь, а вот, немного пластида и пару детонаторов, пожалуй, возьму. Хватит, наверное. Что еще забыл? Взгляд мой упал на стеллаж со снайперским оружием. СВД точно не возьму, тяжела, а вот «Винторез», пожалуй… Не, столько железа на себе таскать устану, ну его в болото!

Так, теперь сухпай. Несколько пакетов сублимированного суточного рациона, пожалуй, возьму. Гадость, конечно, редкостная, и с непривычки в животе бурчит, но калорийность достаточная, чтобы сутки по Зоне бродить. Еще брикеты с прессованными фруктами, на десерт. Пару шоколадок и пару банок тушенки – на обмен. Тяжело, конечно, но, иногда, может сильно выручить. Вода… Заплечная фляга полная, на поясе тоже. При экономном расходовании на трое суток должно хватить.  Еще –фляжка с горячительным. Все, пожалуй.

Я окинул взглядом разложенное на длинном столе снаряжение. Да, действительно все. Теперь можно до утра отдохнуть.

Я сварил себе кофе на спиртовке и медленными глоточками выцедил его. Кофе на ночь, конечно, пить не стоит, но что с дурной привычкой поделаешь? Тем более, что я и после кофе могу запросто заснуть, только дайте такую возможность. Перед тем, как залечь на боковую, я, все-таки, решился: возьму пистолет…

Утро выдалось ясным и холодным. За ночь температура опустилась до двух градусов, что было необычно для Проклятой Земли. Ветер стих и в чистом небе радостно сияло солнце. Если не знать, что ты в Зоне, можно было бы только радоваться погожему дню. Здесь же этого делать не стоило. Во-первых, за ясным днем непременно последует череда ненастных, во-вторых, на солнце оружие и оптика бликуют, выдавая стрелков. Да и против яркого света смотреть неудобно.

Свалка, предстала передо мной во всей своей красе: ржавое железо машин и контейнеров, щербатый бетон стен, коричневая колючка ограждений, облупившаяся зеленая краска сторожевых будок, бурая трава под ногами, сопки строительного мусора. Все это резко контрастировало с чистотой голубого неба и прозрачным воздухом, разлившимся вокруг. Даже на вкус казалось, что воздух свеж, будто ты стоишь где-нибудь на альпийском лугу, а не на радиоактивной земле.

Словно в ответ на хорошую погоду, по Свалке шныряло до чертовой матери нечести.  Раза три путь мне пересекали некрупные стаи слепых собак. Если первые две просто прошли мимо, то третья решила мной пообедать. Пришлось объяснять глупым тварям, что они не правы. Разборки с собаками стоили мне гранаты и одной калашной обоймы. Потом пара безумных кабанов попыталась поддеть меня на клыки. Это им, естественно, не удалось,  но нервов хрюшки мне потрепали изрядно. Банда мародеров прошествовала где-то на горизонте. Я их вовремя заметил и юркнул в кусты у дороги, выгнав оттуда псевдоплоть. Та провизжала что-то оскорбительное и вознамерилась проткнуть меня своими крабьими ногами, но заряд картечи быстро отбил у нее всякую охоту продолжать со мной общение. Лишившись глаза, мутант злобно повизгивая, поскакал в сторону Темной долины.

Путь до блокпоста «Долга» занял немногим меньше времени, чем планировалось, и я вышел к нему вскоре после полудня. Солнце начало припекать, и с меня градом катился пот. Давненько в Зоне не было такого жаркого денечка!

На подходе к блокпосту ожила рация: «Внимание всем на Свалке! Говорит командир блокпоста «Долга». Со стороны Темной долины на нас идет гон! Срочно требуется помощь! Всем, кто сумеет нам помочь, «Долг» обещает свою поддержку в будущем!»

Не откликнуться на призыв о помощи, тем более, когда зовет «Долг»? Это, по меньшей мере, неправильно. «Долговцы», скорее всего, и сами отобьются от мутантов, но помощь  свою им предложить надо, тем более, что я совсем рядом.

Выйдя из-за поворота, я увидел, что блокпост готовится отразить атаку мутантов. Со стороны Темной долины, по обычному маршруту, двигался косяк кабанов. От топота множества копыт сотрясалась земля, а рев мутировавших глоток, казалось, наполнял пространство вокруг. Я присел за бетонным блоком, давным-давно забытым строителями, и приготовился к стрельбе. Бойцы на позициях тоже замерли. Мутанты игнорировали меня: волна шла прямиком на блокпост мимо моего укрытия. Еще немного и стадо подставит мне свой бок на расстояние броска гранаты. У них что, личный счет к «Долгу», что они на меня не глядят? Или на потом оставить решили, типа- десерт?

Когда кабаны приблизились к укреплениям на расстояние выстрела, «Долговцы» залпом выстрелили из подствольников. Взрывами разметало переднюю шеренгу кабанов, но задние, не останавливаясь, снесли останки своих собратьев и продолжали бег. Автоматные очереди, скосили еще нескольких свиней. Это уже смогло задержать мутантов, и стадо затопталось на месте. Я, дождавшись удобного момента, кинул в самую гущу гранату, добавил из подствол