…придумывал упаковку для хранения защитного костюма, явно не предполагал, что таскать это придется в одиночку. Нет, веса в ноше было немного, но сконструирован контейнер был так, что одному человеку справиться с ним представлялось трудной задачей.  Длина контейнера была чуть больше, чем позволяли удержать руки, поэтому всю дорогу до кабинки я пытался не выронить злополучный ящик, и буквально чувствовал, как мне в спину глядит, усмехаясь, кладовщик.

Наконец, мои мучения остались позади. Я закрылся в кабинке и с облегчением присел на лавочку, вытянув ноги. Ну что, Жданов Андрей Евгеньевич, добился своего? Зона ждет от тебя подвига, а ты сидишь здесь и отдыхаешь! Давай – поднимайся, собирайся и вперед за орденами. Уговорив себя таким образом, я надел выданный костюм и вышел из кабинки, растерянно держа в руках  комбинезон, в который был облачен до того.

 - Идите сюда, - махнул рукой кладовщик.

Я повиновался и двинулся к прилавку, все так же растерянно теребя комбинезон в руках. Сомнения мои развеял прапорщик:

- Так, костюм ваш останется у меня, - завскладом протянул руку и забрал мое снаряжение, - а вам вместо него положено получить:  автомат «ВАЛ», шесть магазинов к нему снаряженных, дополнительно два магазина для пистолета снаряженные, патроны СП-6 – 100 штук, нож, второй нож,  сухпай на двое суток, медкомплект, фляга поясная, резервуар для воды пластиковый большой, дополнительные аккумуляторы для ПДА и костюма, второй комплект фильтров для маски, бинокль УБН-22, маячок, ранец десантный. Все, вроде.

Я заинтересованно наблюдал за тем, как описываемые предметы появлялись на прилавке. Изобилие настолько завораживало, что я даже не услышал вопроса прапорщика. Только когда завскладом потряс меня за руку, сознание вернулось ко мне:

- Простите….? – я подался к собеседнику.

- Распишитесь, говорю. – завскладом протянул мне журнал.

Я покорно оставил свою подпись напротив перечня полученного снаряжения и принялся распихивать добро по кармашкам «Мунлайта».  Доставлял неудобство тот факт, что комбинезон был мне великоват, и когда обоймы «ВАЛа» заняли свои подсумка, костюм ощутимо съехал вперед, сковывая движения. Кроме того, встроенный бронежилет сильно давил на плечи. Я подвигал руками, повертелся из стороны в сторону и понял, что далеко уйти в таком виде у меня не получится. Я растерянно посмотрел на кладовщика.

- А поменьше размером у вас нет? – мой унылый голос стал для меня откровеньем. 

 - Ум-м-м-м… - промычал в ответ хозяин склада и вышел ко мне. – Вас что, не учили, что костюм надо под себя подгонять?

Сказав это, он обошел меня сзади и потянул за какие-то лямки. Передняя часть костюма послушно уехала немного вверх. Потом кладовщик дернул за боковые ремешки, и комбинезон плотнее обхватил мой торс. Рукава и брючины, к счастью, в подгонке не нуждались.

Пока главный по складу подтягивал костюм, я мысленно клял себя за рассеянность. Как же можно было забыть такую простую вещь? Ну как?!

- Так нормально? – складывальщик вновь стоял  прямо передо мной.

- Значительно лучше! – ответил я, немного попрыгав. Костюм теперь сидел жестче, и как мне показалось, бронежилет уже не давил на плечи. – Да, определенно…

 - Молодежь… - недовольно пробурчал завскладом и вернулся за прилавок.  – У вас пятнадцать минут осталось, идите, а то опоздаете. А Ковалев очень не любит опозданцев.  Оч-ч-чень…

На этой жизнерадостной ноте подбор снаряжения для меня закончился, и я вышел со склада, закинув на плечи ранец, набитый тем, что не влезло в подсумки. В руках у меня был «ВАЛ».

Пока я добирался до своего жилища, народ как-то странно на меня смотрел, но я не придал этому значения. В комнатке я быстро закинул в рюкзак видеокамеру и поспешил  через плац к КПП, чтобы не попасть в разряд «опозданцев» и не рассердить еще неведомого мне, но уже страшного человека по фамилии Ковалев. Я даже дверь захлопнуть забыл…

Подбегая к КПП, я увидел интересную картину: шесть военных сталкеров, готовых к выходу. Бойцы стояли небольшой кучкой, покуривали и оглушительно хохотали над какой-то шуткой.  Я притормозил и медленно стал приближаться к группе, попутно рассматривая свой конвой и восстанавливая дыхание, сбитое непривычной пробежкой в тяжелом снаряжении.

 Двое из бойцов, ожидающих меня, были облачены в серо-коричневые, как я понял, экзоскелеты. Об этой технологии я только слышал, но видеть ее еще мне не доводилось. Множество трубок, железок, пластин и проводов окутывали бойца, придавая ему сходство с роботом-трансформером. Гидравлические системы во много раз увеличивали  силу человека, позволяя тому нести на себе колоссальный груз брони и иной поклажи. Кроме того, тяжелая конструкция экзоскелета давала возможность бойцу использовать мощное оружие, не беспокоясь об отдаче.  Присмотревшись, я увидел, что один из скелетоносцев стоит возле шестиствольного авиационного пулемета, а второй держит страшного вида оружие с толстым коротким стволом и большим круглым магазином. Ходячие танки, одним словом.

Остальные сталкеры не представляли собой такого колоритного зрелища: относительно простые костюмы «Берилл – М» (такие мы в учебном лагере даже примеряли), из оружия – возлюбленные мной «Грозы», а у одного – «Винторез». Кроме того, у каждого за спиной была приторочена труба, наводящая на размышления о фаустпатронах.  Похоже, что группа собралась на небольшую войну.

Подойдя к отряду, я столкнулся с дилеммой – кто из бойцов есть грозный Ковалев? Разрешить вопрос сходу не удалось.   При моем приближении сталкеры затихли и оценивающе на меня уставились. Конечно, по сравнению с ними я не смотрелся грозным суперменом, способным одной левой расшвыривать полчища врагов, попутно обнимая свободной рукой пышногрудую блондинку. Но, как мне казалось, совсем  салагой я тоже не выглядел. Однако, военные сталкеры считали иначе.

Вместо приветствия, один из бойцов в «Берилле» подошел ко мне, подергал лямки комбинезона и подтянул крепления ранца. Потом боец посоветовал перевесить автомат, болтавшийся у меня на шее. Только после этого сталкер протянул мне руку и представился. Оказалось, что его позывной «Хруст»,  у ребят в экзоскелетах «Танк» (я мысленно хихикнул) и «Вано», еще у двоих – «Ярь» и «Амир», у снайпера – «Тель» (как потом оказалось – сокращение от «Тельняшка» - в ВДВ служил товарищ).

- А кто Ковалев? – спросил я, пожимая протянутые руки.

- Спок минуты через три появится, - Хруст посмотрел на часы и поправился: -  Через две с половиной.

 - Кто? – я не понял имени.

- Спок, - развеял мои сомненья другой боец - Амир. – Позывной у него – «Спок». Он начальству всегда перед выходом говорит: «Будь спок - утрясется». И, пока, ни разу не ошибся.

- Сплюнь! – Танк поднял пулемет и отступил в тень стены. – А то накаркаешь.

Амир последовал совету и торжественно трижды плюнул через левое плечо. Потом, состроив задумчивую физиономию, поплевал через правое и засмеялся, озорно и заливисто. Бойцы с удовольствием к нему присоединились.

Напряжение, появившееся сначала, исчезло, и я, набравшись смелости, подошел к Вано.

- Это у вас что? – поинтересовался я, указывая на странное короткоствольное оружие.

- Это – АГС 30. Гранатомет такой автоматический. Вот тут лента с гранатами, как для подствольника, - сталкер указал на зеленый жестяной круглый контейнер, который я приметил еще издалека. – Так, построились!

Последние слова я понял не сразу. Однако, бойцы отличались большим опытом, нежели я. Они выстроились в шеренгу и устремили преданные взгляды мне за спину, мгновенно оставив веселье. Я невольно обернулся. К нам приближался коренастый сталкер, так же облаченный в «Берилл». Видимо, это и был страшный Ковалев – командир группы военных сталкеров, которая должна была меня сопровождать.

- Смирно! – скомандовал Вано и развернулся к Ковалеву, собираясь, видимо, рапортовать.

- Вольно! – Ковалев поднял правую руку к шлему, приветствуя своих бойцов.

- Вольно! – продублировал команду Вано и сталкеры расслабились.

- Итак, - командир повернулся ко мне,  - вы – Жданов Андрей Евгеньевич?

- Точно так, - подтвердил я.

- Старший лейтенант Ковалев, командир взвода сопровождения.  – военный протянул мне руку. – Мы будем обеспечивать вашу безопасность за забором. Поэтому, если я, или кто-то из бойцов говорит, что чего-то делать нельзя, значит этого делать нельзя. Если я говорю «ложись», значит надо упасть там, где вы стоите, даже если это происходит среди выгребной ямы. Повторно никто команды отдавать не будет,  сразу силой заставим. Прошу понять, что это все для вашей безопасности, и на нас не обижаться. Договорились?

- Да, лейтенант. Мне все ясно. – я кивнул.

- Старший лейтенант… - сурово поправил меня Ковалев.

- Старший лейтенант. – не стал спорить я.

-Вот и славно. – Ковалев оценивающе посмотрел на меня. – С бойцами познакомиться успели?

- Да. – я вновь кивнул.

 - Совсем хорошо. – ответил сталкер и поглядел вокруг, кого-то выискивая. – Мой позывной – «Спок», ваш – «Доктор», сокращенно – «Док». Это понятно?

- Да. –я в третий раз кивнул. – Только вот «Доктор»…  Я к медицине не имею отношения. Или это из-за ученой степени?

- Нет, это потому, что ученый – как доктор – все ему знать надо.

На этих словах Ковалев прищурился и  пристально посмотрел мне в глаз. Выдержать этот тяжелый взгляд, проникающий в самые дальние закоулки души, стоило немалых трудов. Игра в гляделки надолго не затянулась: лейтенант еще больше сощурился, плотнее сжал губы, поиграл желваками на лице и отвернулся к отряду.

 - Когда выходим, командир? – спросил кто-то из бойцов. – И куда идем?

- Выходим, через две минуты, когда проводник подтянется. Идем через холмы на северо-запад, в сторону Заполья. Недалеко там хутор есть. Вот, туда нам и надо. Так, во всяком случае, Партизан говорит.

- А он у нас проводником? – не унимался боец.

- Он, - подтвердил капитан.  – Еще вопросы?

- Никак нет! – хором отрапортовали сталкеры.

- Контрольное время – сорок секунд! – объявил старлей и отвернул перчатку, под которой оказался громадных размеров механический хронометр. «Времен Очаковских и покоренья Крыма» - как сказал бы мой отец.

Сталкеры, будто по команде, впились глазами в циферблаты своих часов и замерли, чего-то ожидая. Я не понимал происходящего. Командир попеременно смотрел то на часы то на здание, из-за которого сам недавно вышел. В воздухе ощутимо нарастало напряжение. Тут из-за угла показался Партизан. Он двигался в нашу сторону неспешной походкой человека, который точно знает, что до отлета его рейса остается еще пять минут, а идти до трапа – всего четыре.

Как только объявился проводник, напряжение, витавшее в воздухе,  еще больше наросло. У меня на глазах происходила какая-то игра, правил которой я не знал. Но азарт этого непонятного спектакля уже захватил меня. Мне, почему-то, страстно захотелось, чтобы Партизан поскорее приблизился. От нетерпенья я даже начал притопывать и переминаться с ноги на ногу. Однако, проводник не обратил внимания на все эти признаки моего нетерпения и продолжил двигаться так же неторопливо. Когда до нас ему оставалось  протии всего метра четыре, Ковалев оторвал взгляд от часов и торжественно возвестил: «Время!»

- Эх! Не успел! – Партизан огорченно стукнул ладонью по ноге. – Твоя взяла, Спок.

- Ну, не все же тебе выигрывать. – старлей развел руками. – Ты готов?

 - Да.

- Мы тоже, - Ковалев обвел взглядом своих бойцов.

- Я вижу, - не удержался от снисходительной усмешки проводник и показал рукой в сторону Танка, непринужденно державшего свою шайтан-машину: - Эта газонокосилка вам на кой?

- Шоб було. – ответил Ковалев и довольно оскалился. – Травку подстригать, в случае чего…

- Ага, - ехидно поддакнул Партизан и ткнул пальцем в гранатомет Вано. – А это, видимо, кустики корчевать?

- Точно. – согласился старлей.– Док, вы готовы? – Ковалев обернулся ко мне, закончив таким образом разговор с Партизаном.

- К выходу? – решил уточнить я.

- К нему самому, - подтвердил командир группы.

- Готов!

- Тогда, вперед! – скомандовал Ковалев, и отряд двинулся в сторону КПП.

На воротах нас встретил собственной персоны  НОЛ. Он забирал у каждого выходящего его пропуск, а взамен выдавал темно-синюю пластиковую карточку, на которой было написано «Янтарь» и стоял пятизначный номер. Мне тоже досталась такая.

- Это зачем? – поинтересовался я Борисенко.

- Это- удостоверение сотрудника научной базы «Янтарь», чтобы ваш пропуск с личным кодом в Зоне в чужие руки не попал. Когда вернетесь, получите его обратно, а там, - НОЛ махнул рукой в сторону забора, - вашу принадлежность к ученым только это может подтвердить. Своего рода – охранная грамота. Вот, попадете вы в плен, а посредник придет к нам с этой карточкой и скажет, что бандиты ученого захватили. Карта безымянная, поэтому ваши личные данные можно только от вас узнать, что и будет для нас подтверждением вашего здравия.

 - А ПДА? – спросил я.

- Что «ПДА»? – не понял НОЛ.

- Ну, из ПДА же можно личные данные получить.

- Нет, - отрезал Борисенко. –Из памяти вашего компьютера, кроме статуса «ученый» и имени, ничего не добыть. Поэтому, ПДА ученого выгоднее принести сюда, нежели самому пытаться его взломать. А под «личными данными» я подразумеваю ответы, которые вы давали, когда допуск сюда оформляли.

Я вспомнил длинный вопросник – его меня заставили заполнить, прежде чем дали разрешение отправиться в Зону. Тогда я еще удивлялся: зачем кому-то знать, какие домашние животные у меня были, и как звали соседа по парте в первом классе. Оказалось, что все это нужно для подтверждения моей аутентичности в случае, если кто-то вознамериться потребовать выкуп за Жданова Андрея Евгеньевича, доктора биологических наук, сотрудника научной базы «Янтарь». Жуть! Впервые я ощутил себя на настоящей войне. Странный холодок побежал по моей спине, а в голове совершенно некстати промелькнула мысль: «А оно мне надо?»…  

- Владимир Владимирович! – обратился к НОЛу Ковалев. – Можем выходить?

- Да, Спок, тихой Зоны!

Борисенко поднял руку к шлему. Ковалев и его бойцы козырнули в ответ и повернулись в сторону тяжелых ворот, отгораживающих наш мир, мир людей от того, другого. Партизан, поглядев на этот церемониал, криво усмехнулся, сплюнул сквозь зубы и опустил забрало шлема. НОЛ махнул рукой. Створки ворот подались чуть в стороны, образуя щель, сквозь которую с трудом мог протиснуться один человек. Первыми вышли бойцы в экзоскелетах, потом – Ковалев, следом за ним – Партизан, потом – остальные бойцы. Я покинул лагерь последним. Створки ворот тут же с лязгом захлопнулись, и я сделал свой первый неуверенный шаг по Зоне, по земле, куда я так стремился.